мой, этот бизнес может нанести вред вашему здоровью". Тогда я решил, что не позволю этому случиться со мной. Я уходил каждый день практически в назначенное время и не пытался задерживаться по вечерам, чтобы произвести на кого-то впечатление.
Несмотря на отсутствие обязательств, Род стал менеджером и добился относительного успеха, что позволило ему накопить достаточно средств для раннего выхода на пенсию. Хотя Род доволен своим хорошим пенсионным пакетом, он сожалеет, что его трудовая жизнь остановилась на плато и что он никогда не чувствовал страсти и цели в своей работе.
Если бы мне пришлось делать это заново, я бы точно не пошел в эту корпорацию. В той компании я никогда по-настоящему не верил в себя. Я никогда не верил в то, что я лучше тех, с кем я работал. А это невозможно сделать в компании, которая основана на жесткой конкуренции. Я не проявлял инициативы, не отстаивал то, что хотел. Я бы никогда этого не сделал. Я бы позволил себя запугать. Я бы сказал молодым людям, выходящим на работу: "Встаньте и кричите". Я этого не делал. Я был слишком сдержан. Я думаю, что нужно быть не слишком строгим к себе, а я был очень строг к себе.
Несмотря на деньги, которые я сейчас получаю от этой работы, я бы, наверное, поступил по-другому. Музыка для меня важнее всего остального. И я бы хотел быть не столько актером или музыкантом - возможно, не смог бы стать дирижером, может быть, и так, не знаю, - но я бы хотел заниматься тем, чтобы ставить музыку перед публикой. Я бы с удовольствием занимался искусством на таком уровне.
Вскоре после беседы с Родом я взял интервью у Винсента, семидесяти семи лет. Некоторые эксперты не спешили раскрываться и делились своими советами невнятными фразами. Но только не Винсент, у которого тщательно продуманная философия жизни вылилась в поток законченных и четко сформулированных предложений. Мы встретились с ним в его обставленной книгами квартире в нью-йоркском Верхнем Ист-Сайде. Винсент очень позитивно оценивает старость и то, что она ему принесла: "Вы свободнее, - говорит он, - чем когда-либо могли себе представить".
Путь Винсента явно контрастирует с тем, который прошел Род. Как я уже отмечал, у этих двух мужчин было много общего в плане биографии и первоначального выбора профессии. Но Винсент пережил поворотный момент, когда в один миг сказал "да".
Если вам повезет, а мне очень повезло, вы найдете занятие, которое будет настолько похоже на то, что вы обожаете, насколько вы сможете его сделать. В тридцать два года я решил оставить не слишком успешную карьеру бизнесмена и выбрать гораздо более успешную карьеру писателя. И перемены оказались очень замечательными, потому что я зарабатываю на жизнь тем, чем занимался бы ради удовольствия. Очень, очень немногие люди имеют такую возможность. Вы должны попытаться сделать это.
Но Винсент чуть было не сделал карьеру в бизнесе, вместо того чтобы жить глубокой и насыщенной жизнью писателя. Он любит хорошие повороты сюжета, и для него решение зависело от одного конкретного момента в его жизни.
Моя жена будет отрицать это до самой смерти, но это ее вина. Мы сидели на пляже. У нас был ребенок, и еще один, кажется, на подходе. И я сказал ей, глядя на набегающие волны, в этой очень поэтичной обстановке: "Я очень хочу стать писателем. Меня учили быть писателем как специалиста по английскому языку. Я всегда хотел им быть, и теперь я действительно хочу попробовать стать тем, кем я хочу быть". И я сказал: "Я так поздно, в тридцать два года, принял такое решение. Я знаю, что мне нужны дипломы. Я буду работать в журнале. Возможно, это будет бобы и хлеб надолго, может быть, навсегда. Но, знаете, я не хочу дожить до сорока лет, оглянуться назад и сказать: "Если бы у меня только хватило силы духа измениться"". И Лора спросила меня: "Почему ты так долго не могла решиться?" И тогда я понял, что девушка, которую я встретил много лет назад, в которую мне посчастливилось влюбиться и на которой я женился, на самом деле была выдающимся человеком и смелой женщиной в своем роде.
Винсент продолжил успешную карьеру писателя: он писал биографии, рассказы, речи: "Все, где люди хотят, чтобы вы облекали идеи в слова, - это то, что я пишу. Я занимаюсь этим уже долгое время. Мне до сих пор нравится брать белый лист бумаги и заполнять его. Это интересно". Его урок: не зацикливайтесь на том, что вам не по душе.
Люди в возрасте от двадцати до тридцати лет застревают в профессиях, которые им не нравятся, потому что материальное вознаграждение очень велико. К сорока или пятидесяти годам некоторые из них начинают сомневаться в своих силах. Я считаю, что вам нужно думать не только о себе и своих материальных заботах. Я называю это "синдромом маленького человека". Вы поднимаетесь, садитесь на берег, вода омывает вас и вымывает, и она говорит: "Маленький человек, что с тобой случилось? Посмотри наверх, Большой Медведице все равно, сколько денег ты заработал, работая на JP Morgan. Это просто не имеет значения".
Эти два интервью оказали на меня глубокое влияние, образовав зеркальное отражение: два пути, два выбора. Один из них ведет к ощущению реализованной жизни, а другой - к ощущению того, что могло бы быть. Ключевое различие заключается в том, чтобы сказать "да" в нужный момент и быть готовым принять на себя риск и финансовые последствия этого решения.
Третий урок: больше путешествуйте
В каждом интервью я просил экспертов рассказать о своем детстве - о том, где они росли и какой была их жизнь. Слушая рассказы об их раннем опыте, я был поражен тем, насколько локальными они были. Они росли в разных частях страны и в разных культурных средах, но большинство из них объединяло одно: их детские миры были маленькими, стабильными и прочно привязанными к определенному месту. Жители сельских районов Америки вполне могли провести свои первые восемнадцать лет, не покидая (или лишь изредка) пределов округа, в котором они жили. То же самое можно сказать и о городских жителях - границы их жизни определяли районы. Более того, для некоторых экспертов поездка из польского района, где они жили, в ресторан в итальянском квартале считалась экзотическим путешествием! Как сказал мне один девяностолетний старик: "Если вы выросли в сельской местности Канзаса, как я, то все люди, которых вы когда-либо знали, были из сельской местности Канзаса".
Для многих из них все изменилось
